Тюремный замок не только считался одной из самых строгих и надежных тюрем России, в 30-е годы он служил местом массовых казней. Во внутреннем дворике расстреливали людей десятками за раз.
В 37-м году арестовали старца Тимофея. Деду шили антисоветскую деятельность, пропаганду и шпионаж в пользу Турции до кучи. Так как старцев не каждый день арестовывают, дело вёл начальник НКВД Яков Зильберзон.
Тимофей на допросах не запирался, но ничего на себя не брал и ничего не подписывал. Бравого чекиста это не смущало, он мигом расколол контру, подвёл дело под высшую меру. Классовое чутьё не подвело, чуть ли не заговор раскрыл. Отсутствие признаний Зильберзон списал на подлую буржуазную и поповскую сущность Тимофея.
В ночь перед расстрелом чекист вызвал Тимофея на последний допрос.
- Ты подпиши признание. Всё равно тебя завтра расстреляют.
- Не спеши, мил человек. Я через неделю к тебе приду по душам поговорить.
- Из рва ни кто еще не возвращался – процедил сквозь зубы Зильберзон.
- Пророк Елисей вернулся.
Старец заслуженно получил в зубы и замолчал. А нечего было чину НКВД напоминать о его предках. Утром Тимофея расстреляли. Яков Моисеевич не забыл ночной разговор. Сам лично проследил, как расстреливали и закапывали.
Ровно через неделю в полночь в дверь Зильберзонов постучали. Еще через неделю управление НКВД возглавил новый человек. А следующей весной над безымянными могилами жертв террора расцвели прекрасные цветы.
Journal information